Черная вода  - Андреас Фёр

– Да. Правда. Где ты?

– В Нойхаузе.

– О’кей. Теперь ты едешь по дороге к озеру Шлир. Там через пару километров слева вокзал. Жди на стоянке, пока тебя не заберут.

– Они точно меня не зацапают?

– Нет, дело закрывают. Старый хмырь, у которого ты жила, это был он.

– Я знаю. – Лара перевела дух. – Я не могу поверить, что все закончено. Никакого дерьма больше, так?

– Никакого дерьма. А ты знаешь, что лучше всего?

– Что?

– Вартберг завещал тебе пару миллионов.

Несколько мгновений на конце Лары стояла тишина.

– Никаких поднаколок, – рассмеялся Кройтнер. – Ты богата!

Из динамика мобильного телефона Кройтнера донесся резкий, продолжительный крик. И когда Лара успокоилась, они договорились отпраздновать ее обогащение на мельнице Мангфалль. Кройтнер был готов предварительно финансировать празднество.

В то время как Кройтнер сообщил в штаб, что патрульная машина должна ехать на станцию Фишхаузен-Нойхауз, Лара Эверс, пьяная от радости, издала еще один высокочастотный радостный крик такой силы, что надсадила голос. А поскольку эйфория не могла больше выбраться из горла, пришлось довольствоваться педалью газа. Лара летела по маленькой улице – богатая и счастливая. Всю свою жизнь она мечтала проснуться однажды утром богатой. И вот это случилось с ней обычной зимней ночью, просто так, на ровном месте. Невероятно, но факт, если это не было одной из злых шуток Кройтнера.

Но нет, это не шутка. Она миллионерша! Первым делом она получит водительские права и купит кабриолет «порше». Или наоборот.

Члены карнавального клуба Нойхауза предвкушали продуктивную ночь. Автомобиль для карнавального парада в следующее воскресенье нужно было украсить. Но прежде всего прицеп требовалось доставить с фермы, где он стоял, до мастерской, где должна была проходить подготовка. Виммер Крис пригнал для выполнения этой задачи свой трактор и поставил его перед прицепом. Около дюжины членов клуба сидели в прицепе с бочонком пива и пели карнавальные шлягеры под сопровождение аккордеона, а Крис показывал, что было у него в тракторе, и всю ночь возил хриплых, обпивающихся пивом шутов. Находясь на главной дороге, Крис не видел причин слишком присматриваться к движению на перекрестке. Даже если бы он это сделал, столкновения было невозможно избежать. Машина с такой скоростью мчалась по боковой улице, что любая реакция была бы неэффективной. Водительница пыталась затормозить, но смогла лишь немного снизить скорость, так что машину разнесло в осколки и затянуло под прицеп. В результате столкновения пассажиры прицепа были разбросаны по дороге, но вышли из переделки, отделавшись синяками. Лару Эверс пожарная команда должна была вырезать из обломков машины, а затем доставить в больницу скорой помощи в Мурнау с тяжелейшими травмами.

Мисбах, 4 февраля 2016 года

Он быстро обговорил с Мюнхеном то, что случилось прошлой ночью. Утром Тишлер был вместе со своим начальником Кессельбахом на встрече у шефа полиции. Речь шла о деле «Штарнберга», которое до сих пор не раскрыто, так что получается неудобно. Соответственно, государственный прокурор был расстроен, когда позвонил Валльнеру перед полуднем.

Валльнер сказал ему, что факты по делу Вартберга выяснены, а преступник установлен, и описал события, связанные с арестом Зиттинга.

– Значит, жертвой убийства был не этот исчезнувший адвокат? – Тишлер все еще не вполне справился с переменой концепции.

– Нет. Вартберг был на самом деле преступником по имени Нольте, который исчез в 1998 году, потому что русская мафия угрожала ему. Видимо, он провел время до 2008 года за границей, где ему сделали пластическую операцию, а затем поселился в Верхней Баварии, потому что здесь жила секретарь Зиттинга. Вероятно, он надеялся, что Зиттинг появится в какой-то момент. Зиттинг был причиной того, почему мафия преследовала Нольте.

– А как связаны господа Отт и Зиттинг?

– Рюдигер Отт действительно был братом Дитера Зиттинга. Он жил на Майорке. Видимо, умер пять лет назад.

Зиттинг был там в то время и позаботился о том, чтобы о смерти его брата никто не узнал. Он написал от имени Отта на Фейсбуке, что отправляется в монастырь. Очевидно, Отт был настолько нелюдимым, что все легко поверили в это. Кроме того, Зиттинг продолжал платить налоги за Отта, аренду, медицинскую страховку и прочее, практически поддерживая брата в живых. Тем временем коллеги в Испании нашли могилу Отта.

– Как вы думаете, Зиттинг убил своего брата?

– У Отта был рак печени. Он, вероятно, умер естественной смертью.

– Признания Зиттинга правдоподобны?

– Абсолютно. У него есть знания, приобретенные на месте преступления, и он дал нам шарф, который снял в ночь убийства Вартберга-Нольте. Мы также нашли его ДНК на месте происшествия. Я думаю, что дело определенно закрыто.

– Хорошо. Я просто отзову ордер на арест Лары Эверс. Она сильно травмирована?

– Да. Она попала в серьезную автомобильную аварию.

– Я надеюсь, что ей уже лучше. Скажите ей, что я желаю ей поскорее поправиться.

– Непременно сделаю это, если она выйдет от комы.

– Ох… – На другом конце на мгновение наступила тишина. – Все так серьезно?

– У врачей мало надежды.

– Мне жаль. – Голос Тишлера звучал хрипло. Он прочистил горло. – Держите меня в курсе.

Кройтнер провел в Мурнау всю ночь и выглядел соответственно. Валльнер никогда не видел его таким. Кожа была бледной, глаза окружены темными кольцами. Он встретил Кройтнера на кухне с кофейной чашкой в руке.

– Как там? Что происходит?

– Они позвонят, если она очнется. Но можно ли будет с ней поговорить, они не знают.

Валльнер налил себе чашку из стеклянного чайника. У Кройтнера зазвонил телефон.

– Больница. – Кройтнер нервно посмотрел на Валльнера. Он начал разговор и вышел в коридор.

Телефонный звонок длился недолго. Кройтнер молча слушал, но не возвращался назад. В кухне внезапно стало невероятно тихо, только шипение кофемашины нарушало тишину. Валльнер заметил, что затаил дыхание. Наконец Кройтнер появился в дверях. Он был бледнее, чем раньше, и смотрел мимо Валльнера на стену. Он держал телефон в руке, которая висела вдоль тела. Его рука дрожала, а костяшки пальцев были белыми.

Шесть дней спустя

Манфред надел брюки со стрелками, белую рубашку и бархатный жилет. Поскольку все три предмета туалета происходили из лучших времен, они довольно свободно висели на его тонком теле. Валльнер порекомендовал, по крайней мере, ушить жилет. Валльнер тоже был одет лучше, чем обычно, и при галстуке.

Точно в оговоренное время в дверь позвонили. Валльнер встретил отца у порога и впустил его в дом. Стоя и даже более взволнованный, чем он был все это утро, Манфред принял своего сына в гостиной.